Почему в этом случае суд не назначил экспертную медсестру?

Почему в этом случае суд не назначил экспертную медсестру?

Смотрите также: Медсестре нравились критические посты о больнице, где она работала. Она была дисциплинарно уволена. Какой суд?

Отдельные фрагменты из обоснования решения областного суда от ноября 2017 года:

В фактическом обосновании иска истец сообщил, что 5 апреля 2009 года З.Т. был принят в отделение общей, онкологической и сосудистой хирургии (...) больницы (...) в Т. по поводу ректального варикоза, запланированного на следующий день , Она была доставлена ​​в больницу в хорошем состоянии. В тот же день была сделана медсестра клизмы, что привело к осложнениям, и подозреваемый перитонит был переведен в отделение интенсивной терапии, где 6 апреля 2009 г. была выполнена лапаротомия в сочетании с разрезом ректальной гематомы и предположением колоностомии. 9 апреля 2009 г. потребовалась вторая операция по абдоминальной и ректальной ампутации вследствие анального некроза. После второй операции истец находился в очень тяжелом состоянии, у нее было без сознания, у нее был септический шок, у нее был интубирован и подключен к респиратору, и ее пневмония была также диагностирована. Кроме того, в период пребывания в городской больнице при ЗТ были диагностированы переломы позвонков L -1 и L - 4 и парезы конечностей. Брюшная грыжа также произошла. 25 апреля 2009 года истец был переведен в хирургическое отделение. Генерал, Онкологический и Начинский, а 19 июня 2009 года обратился в Реабилитационное отделение, в связи с парезом ног, который в результате реабилитации в значительной степени утих (за исключением правой ступни). В результате пребывания в больнице истец, который пришел к нему в хорошем состоянии, чтобы удалить варикозное расширение вен прямой кишки, покинул его спустя почти четыре месяца с ампутированной прямой кишкой, стомой, стомой и ремнем брюшной полости. Он также должен двигаться по сфере.

23 ноября 2009 года ZT подала жалобу на имя официального представителя в (...) районной медицинской палате в Т .. После того, как жалоба была рассмотрена официальным представителем в районной медицинской палате решением от 25 мая 2011 года объяснения были прекращены на том основании, что, несмотря на ряд осложнений и неблагоприятных событий, не было обнаружено халатности со стороны медицинской бригады. По поводу оценки регулярности медсестры не было начато никаких объяснений.

Истец через Фонд (...) обратился (...) в Муниципальную больницу в Т. с просьбой признать ответственность больницы за медицинскую халатность медицинским персоналом и выплатить компенсацию на сумму 150 000 злотых, - злотых. Этот запрос был подан в Операционный центр по урегулированию убытков (...) SA, то есть страховщик обязательной гражданской ответственности поставщика, предоставляющего медицинские услуги. Решением от 5 апреля 2012 года ответчик (...) С.А. заявил, что не было оснований для принятия ответственности и выплаты компенсации за травму в результате врачебной ошибки, поскольку истец не смог доказать обоснование ответственности больницы по ст. 415 кц. По словам ответчика, нет никаких доказательств того, что возникшие осложнения могли быть результатом неправильной операции на клизме.

По словам истца, существует очевидная причинно-следственная связь между бездействием (действиями) медицинского персонала и тем фактом, что истец перенес осложнения. Что касается медицинского персонала, можно отметить отсутствие усердия, которое привело к осложнениям после левитации, вызвало угрозу жизни и здоровью пациента, четырехмесячное пребывание в больнице и необходимость длительной реабилитации. Обязанность проявлять должную осмотрительность указана как в Законе о профессиях врача и дантиста (статья 4), так и в Законе о профессиях медсестры и акушерки (статья 18). Адвокат истца, ссылаясь на причинно-следственную связь между врачами или другим медицинским персоналом и причиненный им ущерб, указал, что его не нужно определять определенным образом, этого достаточно для установления вероятности высокой степени.

Во второй половине дня (безусловно, после 18.00) пациенту была проведена «слабительная инфузия», то есть ректальная клизма, стандартная, предварительно подготовленная подготовка (клизма). Процедуру выполняла медсестра К.В. Это произошло в общественной ванной комнате для пациентов. После введения препарата в задний проход пациента медсестра поручила ей стараться держать его в течение нескольких минут и только в случае сильного побуждения вернуть стул. Во время операции истец чувствовал себя хорошо, жалоб не предъявлял, боли не чувствовал. После операции медсестра вышла из ванной, собираясь на другие занятия. Через несколько минут истец почувствовал себя плохо. Она села на сиденье унитаза. Она не испражнялась, но чувствовала, что они выходят за пределы ее кишечника. Она попросила человека, который затем вошел в ванную, сообщить медсестрам. В то время З.Т. потеряла сознание. По сигналу другого пациента К.В. вместе с двумя другими медсестрами она перенесла истца в кровать (но это не было зафиксировано в медицинской документации). Тогда она не видела никаких признаков кровотечения. В то время никаких медицинских действий против пациента не проводилось. Медсестра не выяснила, произошло ли дефекация (что было обязательным условием для операции).

Примерно в 21.00 истец сообщил о плохом самочувствии медсестре, включая онемение ее рук и лица. Медсестра передала эту информацию доктору. В карте наблюдения отмечено, среди прочего боль и онемение рук, лица, скованность рук. В исследовании прямой кишки отмечался отек в области варикозного расширения вен прямой кишки и отток содержимого из сделанной клизмы. Под записью стоит печать и подпись заместителя заведующего отделением общей и сосудистой хирургии. мед. PH. После теста пациенту давали реланиум и кальций. В документации нет исследований, чтобы определить причины отека вокруг заднего прохода.

Первое сомнение касается положения, в котором была введена ее клизма. Медсестра К.В. засвидетельствовала, что процедура выполнялась в лежачем (боковом) положении на кушетке, потому что именно так это делается регулярно. Истица сказала, что она стояла, с вытянутыми ягодицами, потому что сама не могла войти на высокий диван. Версия истца кажется более вероятной, потому что для нее это был новый, индивидуальный опыт и поэтому запоминающийся. Медсестра скорее ссылалась на свой профессиональный опыт, кроме того, она могла опасаться, что возможный отказ от рутинного лечения может быть расценен как ее ошибка. Независимо от вышеупомянутых различий, следует отметить, что они не имели никакого значения для раскрытия дела, поскольку, как утверждает профессор М., обе позиции клизмы являются приемлемыми и правильными, и между ними нет существенной разницы. Еще одно сомнение касается фрагмента показаний истца, в котором она заявила, что потеряла сознание через несколько минут - через несколько минут после введения клизмы и пришла в сознание только через несколько дней после серии операций. Что касается обморока в ванной комнате, следует сказать, что обморок, возможно, произошел. Недаром пациентку из нее забрали три медсестры. Если бы она была в полной силе, как и до процедуры, для которой она преуспела и была полностью осведомлена, не было бы необходимости перемещать ее в кровать, в дополнение к трем людям (достаточно будет только одной помощи). Однако представляется невозможным, что истец не придет в сознание позднее. Медицинские записи показывают, что именно З.Т. сообщил о онемении лица и рук. Если бы не было такого заявления, не было бы и медицинской консультации, которая состоялась в тот же вечер. Ни врач PH, который осматривал ее в то время, ни доктор, изучавший за день до полудня, не обнаружили, что пациентка была без сознания. Она также подписала 6 апреля 2009 года согласие на медицинское вмешательство (хотя и в отличие от других поданных подписей) и разговаривала со своей дочерью по телефону. Поэтому невозможно поверить, что в то время она была без сознания. Однако нельзя упускать из виду тот факт, что с 6 апреля 2009 года истец был без сознания в течение многих дней из-за хирургического вмешательства, а затем оставался под сильным фармакологическим действием анальгетиков и седативных средств, которые также влияют на процессы памяти. В этой ситуации неудивительно, что истец не помнил отдельные фрагменты событий, даже если она тогда знала о происходящем. Это, однако, никак не влияет на честность ее высказываний.

Свидетельские показания KW, медсестры в главном отделении онкологической и сосудистой хирургии (...) больницы (...) в T., которая перенесла клизму, имели большое значение для разрешения дела. Представляя доказательства в суде, свидетель не помнил большую часть инцидента в то время, или она помнила только его фрагменты. Она только заявила, что делает «стандартную» клизму. Как уже упоминалось выше, суд поверил в эту часть истца, хотя это не имело никакого значения для разрешения дела. Свидетель, в свою очередь, не мог вспомнить ситуацию, в которой истцу потребовалась бы помощь после того, как она поставила ей клизму, позвонил бы колокол, или кто-нибудь из сотрудников помог бы ей покинуть ее ванную. Однако следует иметь в виду, что ситуация имела место более чем за четыре года до дачи показаний, и для свидетеля упражнение на клизму является обычной и повседневной деятельностью. Поэтому у вас могут возникнуть сомнения относительно возможности его запоминания. Таким образом, Суд счел вердикт, вынесенный этим свидетелем, заслуживающим доверия на слушании в суде по вопросам профессиональной ответственности в Окружной медицинской палате в П. (стр. 129-130 из RO - 0046/2009 Районный специалист по профессиональной ответственности (...) НЕФТЬ в Т. ), когда свидетель дал показания: «ухудшение наступило примерно через 20–30 минут после леваторва» и «я пошел на этот вызов с двумя другими медсестрами. Мы не наблюдали за пациенткой, мы просто перенесли ее в комнату, на кровать ". Это свидетельство было представлено примерно через год после инцидента, поэтому свидетель мог вспомнить и сообщить о нем более точным способом. Приведенные данные являются доказательством этого. В оставшейся сфере суд дал показания свидетеля в суде. Кроме того, они касаются повторяющихся и рутинных действий (а также того, как инструктировать пациента) и отражены в медицинских записях.

Показания свидетелей GJ, ED и DW также не имели большого значения для разрешения дела. В то время они были медсестрами в отделении общей, онкологической и сосудистой хирургии (...) больницы (...) в Т. Никто из них не присутствовал на работе или не помнил обстоятельства пребывания истца до первой операции. Они говорили только о рутинной манере делать клизму. Следует отметить, однако, что GJ и ED упомянули (около 405 в.) Об альтернативном методе - пероральном приеме жидкости. Также свидетель провинциального комитета Министерства иностранных дел (код 129 из архива RO - 0046/2009 районного профессионального пресс-секретаря (...) в T.) упомянул, что у Отделения есть слабительные средства - фортранс). Суд не нашел оснований для оспаривания правдивости вышеупомянутых свидетелей и не был поднят ни одной из сторон.

Аналогичным образом суд оценил мнение эксперта ПМ. В основном это касалось метода и правильности процедуры клизмы. Эксперт не заметил каких-либо недостатков в этом отношении в (...) больнице медицинской бригады (...) в T. Кроме того, эксперт, по мнению эксперта, пропустил факт перевода пациента из ванной комнаты медсестрами, хотя он заметил, что пациент сообщил плохое настроение через 10 - 15 минут после клизмы и «с помощью медсестры она оказалась в больничной палате». Однако он не заметил никакой связи между этой информацией и анальным отеком, обнаруженным чуть позже. По его мнению, он включил, в частности, заявление «вся деятельность медицинского и сестринского персонала (...) была тщательно и, что более важно, задокументирована как часть медицинских карт, которые постоянно обновлялись». По мнению суда, это не совсем верно в отношении реального положения дел. Нигде не было того факта, что пациентка была переведена из ванной комнаты в комнату для пациентов тремя медсестрами. Следовательно, дело не в простой помощи при прохождении, потому что для этого понадобится один или два человека. Участие трех человек в «попадании в больничную палату» указывает, однако, на то, что пациентка вообще не могла двигаться самостоятельно. Суд не сомневается в достоинствах утверждений эксперта относительно хода самой клизмы и ее соответствия процедурам, действующим в больнице. Он сомневается в утверждении о том, что пероральный прием жидкости (в качестве альтернативы клизме) не рекомендуется для пожилых людей, потому что это более усугубляет и требует пить несколько литров жидкости. По словам эксперта, Этот метод является гораздо менее обременительным для пациента и требует пить 2 стакана препарата, которые будут «мягко очищать пациента» (см. Файл 523v - запись звукозаписи со слушания 14 октября 2015 г.).

В данном случае вы также можете говорить о вине собственного медицинского учреждения (так называемого организационного). Больница отвечает за, среди прочего за использование необходимого количества персонала по отношению к пациентам в палатах, чтобы обеспечить их надлежащий и тщательный уход. Следует помнить, что пациенты находятся в медицинском учреждении, где они могут ожидать увеличения, например, в отношении домашних условий, ухода, который улучшит их, а не ухудшит их здоровье, по единственной причине, по которой отдельные медсестры имеют забота о слишком многих пациентах. Проблемы польского здравоохранения широко известны, но это не оправдывает управление отдельными больницами, где слишком мало сотрудников работают по отношению к числу принятых пациентов, или их обязанности организованы неправильно.

Кроме того, медсестра, которая выполняла клизму, не спрашивала пациента, была ли у нее предыдущая клизма, делала ли она это, например, дома одна, ела ли она что-то до или в последний раз, когда она ела, и когда она в последний раз опорожнялась. Никто не рассматривал возможность использования другого, менее инвазивного метода очистки кишечника, о котором упоминал эксперт. то есть, давая право пить жидкость, хотя в соответствии с выводами суда соответствующие приготовления были в филиалах. После вливания медсестра оставила пациента в покое без присмотра в туалете. Как было установлено в ходе судебного разбирательства, для медсестры нет больницы, которая могла бы наблюдать за пациентом после клизмы (насколько это возможно, это невозможно в реалиях польских больниц, когда медсестра обслуживает несколько десятков пациентов). Однако она не приняла во внимание медсестру К.У., которая имеет дело с 73-летней пациенткой, которая была принята в палату без каких-либо специальных исследований.Кроме того, она дала ей неправильный совет, что она вернет стул только тогда, когда почувствует сильное давление. Ограничение движения кишечника приводит к увеличению давления в прямой кишке, что в случае с экспертом, скорее всего, привело к ее разрыву.

Следует также отметить, что после выхода из ванной истец позаботился должным образом. Сама истица утверждала, что она упала в обморок и до сих пор ничего не помнит об этом и на следующий день. Полная потеря сознания кажется сомнительной из-за того, что в тот же день она сообщила медсестре о недомоганиях, а на следующий раз она подписала соглашение об операции и поговорила со своей дочерью, но, несомненно, обвал должен был произойти. Во-первых, истец не мог покинуть ванную самостоятельно. О ее плохом чувстве сообщили другие пациенты медсестрами. Наконец, как признала сама К.У., в ходе разбирательства в должности сотрудника по профессиональным обязанностям пациент и ее две другие медсестры были переведены из ванной комнаты в лазарет. Должно быть, в ванной было обморок, если человек был в форме и чувствовал себя хорошо, что медсестра без колебаний оставила ее после операции, через несколько минут она не смогла покинуть комнату самостоятельно. Никто не был заинтересован в этом внезапном коллапсе пациента, и при этом они не уведомили доктора. По словам К.В., клизма была проведена вскоре после ее дежурства (в 18.00). Между тем, врач был уведомлен о плохом самочувствии пациентки в 21.00, когда она начала жаловаться на онемение рук, скованность рук и онемение лица.

Суд подтвердил тот факт, что последующие операции, которым подвергался истец, были очень тяжелыми и требовали знаний, навыков и профессионального опыта. Также нет спора о том, что они принадлежали к спасательным операциям. Однако такая ситуация не возникла бы, если бы пациентка была должным образом проинструктирована врачом или медсестрой перед клизмой, если бы она находилась под надлежащим медицинским обслуживанием сразу же после того, как ей был поставлен диагноз и был быстро поставлен диагноз, и медицинская помощь была оказана без задержки. В конце концов, инфекция не была автоматической, только из-за самого разрыва.

Как упоминалось ранее, нет необходимости указывать в настоящем деле конкретного человека, которого можно обвинить в смысле искусства. 415 кц. В этом случае можно говорить, например, о вине принимающего врача, который не сам или назначал какие-либо анализы, несмотря на информацию о кровоточащих варикозных венах. Как сказал опытный,, он не отправил бы 70-летнюю женщину с анорексией в больницу без эндоскопии (из-за возраста), если бы не было «внезапности». Конечно, это обвинение против врача, но в той же степени это относится и к принимающему врачу, который не интересовался состоянием варикозного расширения вен, из-за которого пациент находился в больнице и не имел результатов теста при приеме пациента. Весьма вероятно, что медсестра KW виновна, и она передала истцу (о прекращении движения кишечника и ожидании сильного давления), выполнение которого, скорее всего, привело к разрыву прямой кишки, оставив пожилого пациента одного в ванной комнате. Как следует из показаний эксперта RZ в ректальном резервуаре, давление повышается влево после левитации. У пожилых мужчин анальный сфинктер слабее. Таким образом, преданность табурету, после lewatas, пожилым людям быстрее. (транскрипция k523- 523v) Опытная медсестра должна знать это и не должна сообщать 73-летнему пациенту информацию, чтобы остановить дефекацию. Медсестра также не сделала никаких выводов из того факта, что ей и ее друзьям пришлось вывести пациентку из ванной и отвезти ее в лазарет. Она не исследовала причины своего состояния, не записала его в документацию и, вероятно, не упомянула дежурного врача. Однако вина последнего не может быть исключена. Даже если он не знал о событии в ванной, его должны интересовать причины отека вокруг заднего прохода, особенно после клизмы (что подтверждается исходным содержимым), в контексте того, что пациент должен был пройти операцию по удалению геморроя. Наконец, нельзя не упомянуть о возможной организационной вине самой больницы. Медсестра К.У. в своих показаниях сообщила, что она оставила истца в ванной комнате, потому что ей пришлось заниматься другими делами и, кроме того, нет необходимости оставаться с пациентом после такого рутинного лечения, как клизма. В некотором смысле он признался ей экспертом, настаивая на том, что в реалиях польских больниц, когда 3 медсестры находятся под опекой 40-60 пациентов, обеспечить точную помощь каждому из них невозможно. Вероятно, из-за этого могут быть неточности, ошибки или, как в данном случае, отсутствие надлежащего общения между членами медицинской бригады. В данном случае это организационная вина больницы. Это не может обременять пациента, независимо от финансового положения больницы, ее уровня (в данном случае, однако, это относится к специализированной больнице), количества занятых в нем людей и системы фиксированного реестра, риска отсутствия надлежащей медицинской и сестринской помощи. Если поставщик медицинских услуг выполняет определенную операцию для конкретного пациента, он или она должны предоставить такие условия пребывания, лечения и ухода, чтобы не подвергать опасности его или ее здоровье. Другими словами, если медсестра из-за слишком небольшого числа из них не в состоянии удовлетворить требования надлежащего ухода за пациентами, это является организационной ошибкой со стороны организации, выполняющей льготы по лечению. В связи с этим районный суд не может согласиться с тезисом, принятым в упомянутом мнении, что отсутствие надлежащего ухода было оправданным в данном случае. «Любая организационная, техническая и иная халатность, не строго в рамках медицинского искусства (например, в отношении непредоставления пациенту безопасности пребывания) в лечебном учреждении, задержка в процедуре, оставление инородного тела в операционной области, проведение процедуры, для которой врач не был квалифицирован, выполнение процедуры без согласия пациента или при неправильном согласии, не информирование пациента о диагнозе, необходимость проведения соответствующих анализов, риск и Последствия процедуры, использование хранимых лекарств или послеоперационное лечение, отказ доставить пациента в тяжелом состоянии в больницу) суд может оценить самостоятельно, без необходимости назначать экспертов или даже с учетом мнений экспертов, которые могут не вызывать доверия »(гл. к решению Верховного суда 10 февраля 2010, V CSK 287/09 [in:] M. Nesterowicz, Медицинское право. Комментарии и голоса для судебных решений, WK 2017).

Он выбрал: Mariusz Mielcarek

Смотрите также: Медсестре нравились критические посты о больнице, где она работала. Она была дисциплинарно уволена. Какой суд?

Смотрите также новости по отделам:

Медсестры платят 1100 плохо

Медсестры потеряли 1100 по соглашению

Расположение дам в кепках с министром 2018

Эквалайзер пособие для медсестер

Похожие

Комментарии